«Новый театр» – ЛГБТК+-солидарность с Украиной и Беларусью

В январе 2008 г. мэрией Варшавы был учрежден «Новый театр«. Кшиштоф Варликовский, один из наиболее значимых и признанных творцов европейского театра, стал его лидером.

В середине 2013 г. театр обрел постоянную сцену – на территории бывшего муниципального предприятия, где недавно располагался гараж для городских мусоровозов. Тогда, в еще неотремонтированном зале, состоялась премьера спектакля К. Варликовского «Варшавское кабаре» (“Kabaret warszawski”) по пьесе Пётра Грущинского. В 2023 г. Новый театр отметил свое 15-летие.

Наш разговор с вице-директором «Нового театра» Варшавы, драматургом и театральным критиком Пётром Грущинским посвящен репрезентации ЛГБТК+ на сцене и в зрительном зале, «левому» театру в современной Польше, солидарности с Украиной и Беларусью.

«…В газовую камеру за твою ориентацию!»

— По сути, Новый театр представляет «левое» крыло польского искусства. Защита прав представителей уязвимых групп, борьба с антисемитизмом, ксено-, гомо-, трансфобией – это осознанная миссия театра. В том числе она выражена в спектакле «Квартира на Уране» («Mieszkanie na Uranie») режиссера Михала Борчуха по одноименному автобиографическому эссе квир-теоретика и активиста с идентичностью трансгендерного мужчины Поля Б. Пресьядо.

В финале с видеоэкрана Т* активист Ану Червинский откровенно обращается к зрительному залу как к гетеронормативному большинству. Но разве гетеросексуальный «белый» мужчина – это зритель Нового театра? Не испытывает ли «левый» театр в отношениях со своим зрителем «эффект пузыря»?

Пётр Грущинский:

— Считаю, что никакого «эффекта пузыря» нет. Мы никогда не проводили специальных исследований, но, несмотря на определенную репрезентацию, в зрительном зале негетеронормативных людей меньшинство – как и в польском обществе. Во времена правления «ПиС» («Право и справедливость» – национал-консервативная политическая партия с идеологией клерикализма, в 2005 – 2023 – «партия власти» в Польше) Новый театр и еще несколько варшавских сцен стали «маяками» для ЛГБТК+. Чья культура альтернативна ряду традиционных общественных норм.

Квир-персоны с удовольствием приходят к нам, и мы им очень рады

Театр открыт целый день, не только вечером. Работают бар и книжный магазин. Здесь можно просто провести время. Мы порой смеемся, что есть немало людей, которых мы называем «резидентами»: они приходят к нам ежедневно, часто работают в баре, как в коворкинге, но никогда не были ни на одном из спектаклей. Ну и слава богу!

Спектакль «Квартира на Уране» ставит перед зрителем множество спорных вопросов, и, если эта работа не оскорбительна, то весьма провокационна для гетеронормативной публики.

В этом плане опыт режиссера Маркуса Орна в его совместном с Каролем Радзишевским спектакле «Фобия» (“Fobia”) наиболее актуален. Так как Маркус однозначно определил адресата своего произведения. Он изначально не хотел, чтобы на спектакль пришли только «наши» (квир-комьюнити), а напротив сделал всё, чтобы «Фобия» стала неудобной для большинства зрителей в зале.

Не хотел бы говорить только о своей «епархии», поэтому приведу пример спектакля «Проклятие» (“Klątwa”) по Станиславу Выспянскому в режиссуре Оливера Фрлича во Всеобщем театре (Teatr Powszechny im. Zygmunta Hübnera).

Премьера сопровождалась протестами у стен театра с громкими обвинениями в оскорблении чувств верующих

Это парадоксальный спектакль, который освободил меня, закрыл мой гештальт.

В детстве, как и большинство поляков, я получил католическое воспитание. Сейчас многое изменилось, но в 1970-х годах моя бабушка ходила в костел, не пропуская ни одной службы – как я на спектакли Нового театра. В частности, история канонизированного папы римского Иоанна Павла II, несмотря на всю противоречивость его личности, убеждает меня в том, что если бы не его усилия, то Польша вошла бы в состав СССР.

Есть в жизни такие вещи, которые мне трудно от себя оторвать… Когда папа умер, я искренне плакал. В тот день поляки собрались в Варшаве, чтобы вместе зажечь свечи на улицах в память о нем. Я очень хотел присоединиться к акции, но у меня была назначена встреча с Варликовским. Тогда мы еще не работали вместе, но мне нужно было взять у него очередное интервью для моей книги о Шекспире. Кшиштоф никуда не спешил, у него было много свободного времени, а я сказал: «Мне пора. Я хочу вместе со всеми зажечь свечи в память об Иоанне Павле». На это он мне ответил:

«Ты с ума сошел? Он бы тебя отправил в газовую камеру за твою ориентацию!»

Я задумался, и не пошел на акцию… Наверное, сегодня это уже неважно.

«Проклятие» принес мне освобождение. Этот спектакль получил много негативных отзывов, потому что, в целом, публика имеет консервативные взгляды. Но сцена с электрическим распятием – фундаментальная для польского театра. В этом смелость режиссера Оливера Фрлича – никто другой не решился бы сделать подобное. Его «Проклятие» – самый «левый», анархистский, антиклерикальный спектакль из всех, которые я видел. Это один из символов современного польского театра.

Нам важна личность

— Новый театр не представляет собой «авторский театр» Кшиштофа Варликовского, несмотря на то, что художественная философия мастера, несомненно, оказывает влияние на содружество авторов. Как можно стать режиссер_кой Нового театра? Что для этого необходимо?

— Конечно, в Новом работает Кшиштоф, который ставит здесь спектакли крайне редко – не чаще, чем раз в три года. Но наш театр – городской, с постоянным коллективом, и должен работать круглый год. Поэтому мы сотрудничаем с режиссер_ками иной генерации, чем Варликовский. Исключение – «Процесс» (“Proces”) по Францу Кафке, но это была ситуация из ряда вон. Тогда, в сотрудничестве с другими варшавскими театрами, мы завершили спектакль, премьеру которого выдающийся режиссер Кристиан Лупа не мог выпустить в Польском театре Вроцлава по причине смены его дирекции и последующего творческого кризиса в коллективе.

Технически потенциальное сотрудничество выглядит следующим образом: иногда мы сами приглашаем творцов к работе, а иногда они сами приходят со своими предложениями, которые оценивает худсовет, и если у нас возникает стремление реализовать проект, то мы обязательно это делаем.

На первом месте для Нового театра – поиск собственного художественного языка, который говорит об индивидуальности режиссер_ки

В целом, современный театр в Польше в своем развитии всё больше отдаляется от театра традиционного, стационарного. Мы принципиально не формируем сезонный репертуар, не планируем одну постановку в год Шекспира, одну – Чехова и одну – пьесы современного драматурга.

Мы открыты к предложениям, и во время постановки спектакля дирекция почти не вмешивается в творческий процесс, давая режиссер_ке полную свободу выражения. Нам важна личность, которая, как и Варликовский, имеет свое видение театра. Конструирует свой авторский литературный сценарий, уважает коллективное творчество, умеет сотрудничать со службами театра, приглашает актера к соавторству и партнерству.

Нам важно мотивировать творца, но, вместе с тем, мы придерживаемся своего правила, не предоставляя площадку дебютантам. У нас служат невероятные, талантливейшие артисты, для которых Варликовский – не только художественный лидер и режиссер, но и авторитет в профессии. Иногда «молодым» режиссер_кам сложно соотнести свои идеи со «старой» актерской школе в Новом театре. Но это приносит прекрасные плоды!

Нечто, о чем мы стали забывать

— В репертуаре Нового театра идет документальный спектакль режиссера Ивана Вырыпаева «1,8 m», посвященный событиям 2020 года в Беларуси, несмотря даже на то, что сегодня эта работа уже не столь актуальна, сколько направлена на сохранение исторической памяти. Мне хотелось бы поговорить с Вами о той помощи, которую театр оказывает беженцам из Украины, а также беларуским политическим эмигрантам.

— Помогаем всем, чем можем. К счастью, в данный момент ситуация менее острая, чем в самом начале полномасштабного вторжения Росси в Украину. Тогда это было критично: в один момент в Варшаве оказалось огромное число людей, в первую очередь женщин с детьми, у которых с собой нередко было всего две авоськи вещей, ведь никто их них не планировал покидать дом. Мы собирали разные вещи им в помощь. Помогали и беженцам, которые ютятся в лесу на беларуско-польский границе – этим занималась активистка Майя Осташевская.

В гостиной Нового театра работало убежище, готовое вместить около 200 человек

Там не было душа, но мы его мгновенно соорудили. В нашем театре совместно с Украинским домом мы проводили праздники, которые собирали множество гостей. Мы предоставляли свои пространства, ведь у нас нет благотворительного фонда, чтобы просто дать деньги нуждающимся. Важно, что в этом движении принимало участие всё варшавское театральное сообщество. Конечно, не каждый театр имел возможность оборудовать убежище, но варшавские артисты направляли свои деньги на помощь беженцам из Украины.

Мы боялись, что «ПиС» теперь будет у нас на веки вечные, потому что во время войны народ боится перемен. Но, как ни парадоксально, думаю, что солидарность пробудила в поляках нечто, о чем мы уже стали забывать… Антиукраинская предвыборная пропаганда «ПиС» в духе «хватит им помогать, полякам деньги нужнее» провалилась. Может быть, это сработало в маленьких городках и деревнях, где и проживает основной электорат «правых». Но в большинстве своем ненависть к украинским беженцам, которая впервые вышла в широкое публичное поле, ополчила против «ПиС» не только «сомневающихся» избирателей, но и привела на участки тех, кто вообще не ходит на выборы. Это был протест поляков против ксенофобии.

Беларусы в Новом театре

Лично для меня очень важно тесное сотрудничество с продюсеркой беларусского происхождения Мариной Дашук и то, что нам удается помогать артистам из Беларуси, оказавшимся в вынужденной эмиграции.

Сергеем Шабохиным были поставлены перформансы для восхитительного Игоря Шугалеева: «375 0908 2334 – The Body You Are Calling Is Currently Not Available» и «Меня зовут фрау Троффеа» (“Ich heiße Frau Troffea”).

Мы включили их в репертуар, и они стали путешествовать по миру, принимая участие в международных фестивалях. Когда Игорь получил серьезную травму колена, оказалось, что он нуждается в двух дорогостоящих операциях и последующей реабилитации. Это выключило перформера из творческого процесса, ведь он работает своим телом.

Тогда был объявлен сбор в поддержку Игоря, и необходимую сумму удалось собрать на удивление быстро. Это говорит о том, что у Игоря есть свое имя – зрители знают его и искренне хотят помочь.

Также весьма существенна работа театрального института (Instytut Teatralny im. Zbigniewa Raszewskiego), который предлагает резиденциальную программу для театральных деятелей из Украины и Беларуси. Мы с удовольствием принимаем резидентов в рамках этой программы.

Столкнувшись с мощным потоком беженцев из Украины, все мы задались вопросом: зачем вообще театр? Послушайте, да если в большом зале Нового театра поставить кровати, то там спокойно могут жить 200 человек. Как ни было сложно, нам удавалось помогать, и не было такого случая, что кто-то неприкаянным остался на улице. И то, что мы продолжаем созидать театр – тоже имеет смысл. Бездействие уничтожило бы нас перед лицом катастрофы.

Спектакли Нового театра сопровождаются титрами на английском, украинском, польском языках. Регулярно гражданам Украины и Беларуси предоставляются скидки на билеты. Официальная страница театра.

Подробно о современном репертуаре Нового театра Варшавы (на русском языке).

Беседовала и перевела с польского Лика Ярмолова

 

Подписывайтесь на наш Telegram-канал!

ЛГБТК-миграция. Большой путеводитель по переезду в безопасную страну

Смотрите интересные видео на нашем YouTube-канале